- Прошу прощения, уважаемый, - сказал путник, указывая на арфу у себя в руках. - Не возражаешь, если я спою немного для твоих посетителей?
Хозяин разглядывал незнакомца. Наконец он кивнул.
- Если заплатишь за еду и ночлег, как все остальные, менестрель.
- Конечно. - Незнакомец отбросил капюшон темного плаща, обнажив коротко подстриженные черные волосы. На ушах маленькие серебряные сережки.
- Я начну...
- Девка! И красивая, клянусь зубами пса! Где ты ее нашел, Гадур?! - на плечо путницы легла рука, повернув девушку лицом к широкоплечему рыбаку с покрасневшим от ветра и эля лицом. Грубый рывок распахнул плащ, обнажив серебряную подвеску на груди незнакомки. Как только рыбак понял значение этого украшения, он отступил и опустил руку.
- Я не знал... не видел... - Он неуклюже и виновато коснулся пальцами лба.
- Прошу прощения, госпожа...
Сказительница вежливо склонила голову, коснувшись пальцами подаренного ей братом хрустальной капли оплетенной серебрянной сеточкой.
- Я начну немедленно, - сказала она хозяину, как будто ее не прерывали. Положив футляр арфы на скамью у огня, девушка открыла его и извлекла подержанный инструмент старомодного образца, вырезанный из просушенного вишневого дерева, украшенный орнаментом из зеленовато-голубого металла, тускло мерцавшего в свете очага. Положив арфу на колени, сказительница достала из внутреннего кармана своего платья несколько острых прищепок и надела на пальцы. Потом начала настраивать инструмент. Услышав негромкие звуки струн, двенадцать рыбаков, восемь моряков с торговых кораблей и два поседевших стражника, которые находились в зале, перестали разговаривать и с уважением, сохраняя тишину, собрались у огня.
- Подходите ближе, добрые люди! - громко пригласил Гадур, хозяин таверны. -
Послушайте бродячую сказительницу, которая согласилась подарить нам развлечение
в канун бури. Обратите внимание на госпожу... - Он смолк, сообразив, что не спросил имени барда, и сказительница прошептала с сухой усмешкой:
- Эйенвирия из Дарнасуса.
- ... госпожу Эйенвирия из Дарнасуса! - торжественно закончил Милт. Воцарилась вежливая тишина. Эйенвирия начала с легкой веселой мелодии, разминая пальцы и настраивая аудиторию. Мужчины, в большинстве рыбаки и моряки. Хорошо подойдут вначале морские песни,потом любовные, песни о сладкогласых сиренах и благородных деяниях. Может, в конце что-нибудь непристойное, чтобы они посмеялись, бросая монеты в футляр ее арфы...
- Послушайте, добрые люди, песню, которой меня научили на борту корабля "Неустрашимый", - сказала Эйенвирия, надеясь, что холод и влага предыдущих дней и ночей не отразились на ее голосе. - В песне говорится об отряде, собранном одним из ваших легендарных героев во времена войны с орками. Героя звали Андуин Лотар. Начиная третье четверостишие, молодая женщина быстро обвела взглядом лица. Все слушатели наклонились вперед, забыв о разговорах. Эйенвирия успокоилась: она поняла, что здесь, в порту Менетила, так же покоряются "чарам" летящих по струнам пальцев и поставленного голоса, как и жители Высшего Халлака за морем или на ее родине, в окруженном заклинаниями Даларане. Сказительница надеялась, что слушатели щедро поделятся с ней своими монетами: почти все, что она заработала в Штормграде и окрестных деревнях, ушло на оплату плавания на борту "Неустрашимого" из Пиратской бухты.